.

1. Наталья ДЕМИЧЕВА, председатель общественной организации «Общество защиты животных» (ОЗЖ);
2. Марина КОТОВА, член общественной организации «Общество защиты животных»;
3. Евгения БУБНОВА, представитель сообщества энтузиастов помощи бездомным животным «Добрые руки»;
4. Алёна СТЕПАНОВА, представитель сообщества энтузиастов помощи бездомным животным «Добрые руки»;
5. Юрий КОРЕЦКИХ, представитель вегетарианской зоозащитной организации «Первая ступень»;
6. Руслан РАЕНКО, представитель вегетарианской зоозащитной организации «Первая ступень»;
7. Ольга ДУНИНА, представитель реабилитационного зооцентра «Тотошка»;
8. Марина БЕЛОВА, представитель реабилитационного зооцентра «Тотошка»;
9. Ирина АЛИСОВА, представитель реабилитационного зооцентра «Тотошка»;
10. Елена ШУДА, ветеринарный врач реабилитационного зооцентра «Тотошка»;
11. Янина ЧЕВЕЛЯ, заместитель главного редактора газеты «Ростов официальный»;
12. Илона КУВАЛДИНА, корреспондент газеты «Ростов официальный».

Марина Котова:

— Мы собрались здесь, имея проблему, на которую нет рычагов воздействия. Мы её пытаемся решить с конца. У нас нет закона, благодаря которому мы можем регулировать правоотношения животных и людей в обществе. Поэтому всё, что мы можем, это доступным языком объяснять людям ситуацию, которая сложилась с этой проблемой, взывать к властям, пытаясь скоординировать усилия зоозащитников, своими силами что-то пытаться сделать, нанося точечные удары по проблеме — заниматься пристройством бездомных, привлечением тех, кто может финансово помочь. Россия — единственная в Европе страна без закона, который регулирует численность, диктует правила содержания и отношение к животным в обществе. И если источник поступления бездомных животных у нас не перекрыт, то мы занимаемся просто сизифовым трудом, закатывая камень на гору. Как это решает власть? Привлечение бюджетных средств сегодня бросается на латание дыр, которым проблема не решается, а просто купируется. Отстрел собак по обращениям граждан — фактически это вся работа, которую в силах делать властные структуры. Чудовищный метод регулирования численности зверей. Даже сама по себе потребность в стерилизации, после которой не было б приплода, пополняющего число животных на улицах, людям просто не разъясняется, они не знают, что это такое.

Мы готовы работать с властями, если бы мы скооперировались (я обращаюсь к отсутствующему представителю власти), то можно было бы консолидировано этот вопрос решать.

Янина Чевеля:

— Каким вы видите решение этой проблемы?

Марина Котова:

— Я для себя вижу выход в следующем: инициировать, как это сделано за границей, на муниципальном, финансируемом из бюджета уровне приюты с неограниченным количеством бездомных животных, вменить в обязанность этим приютам принимать их всех. И помочь в создании благотворительных организаций, которые будут вести ограниченный приём, по мере возможности. У нас сегодня пристройством как таковым власть не занимается, действует лишь один метод в отношении животных — убийство. В подтверждение моих слов вы можете взглянуть на официальный сайт Центра безнадзорных животных. Директор ЦБЖ в интервью озвучивал цифры, что у нас порядка ста кошек и 150-200 собак там находятся ежедневно, но на сайте на пристройстве «висит» не более 10-15, в центр попало 14,5 тысяч животных. Из них простерилизовано и возвращено в места обитания было всего 622, а отдано жителям — 441. А где оставшиеся? Уничтожены? Это больше 90 процентов.

Янина Чевеля:

— Если я правильно понимаю, главным вариантом решения вы видите инициирование принятия законов о животных?

Марина Котова:

— Совершенно верно!

Янина Чевеля:

— Как вы думаете, могут ли зоозащитники быть инициаторами его создания?

Наталья Демичева:

— У нас, считаю, что даже при существующей законодательной базе можно очень успешно все эти вопросы решать. И что новый закон ситуацию только обострит.

Янина Чевеля:

— Вы говорите о муниципальной законодательной базе?

Наталья Демичева:

— Муниципальная законодательная база сейчас выглядит очень хорошо. Во-первых, в муниципальной базе уже сейчас есть возможность учёта и контроля животных. Причём прописана она в правилах содержания. Во-вторых, в муниципальной базе есть правило сбора десяти подписей жалующихся для того, чтобы произвести отлов. А во многих городах животных уничтожают просто по одному обращению. Единственное, что мы бы хотели дополнить на федеральном уровне, это введение лицензии на разведение животных, любых: хоть породистых, хоть — нет. Нужно проверять, учитывает ли человек своих животных. Имеют ли собаки ошейники с номерными жетонами, по которым можно легко установить владельца. То есть навести порядок хотя бы в том, что мы уже имеем. Но это должны делать не органы ЖКХ, а органы ветконтроля. Потому что, по правилам разведения, это их прерогатива. И нужно ввести доступную бесплатную стерилизацию. Чтобы не человек ходил обивал пороги с просьбой сделать это, собирал многочисленные справки и так далее, а чтобы город сам был заинтересован в том, чтобы как можно больше животных было стерилизовано.

Руслан Раенко:

— Я поддержу Марину Котову в том, что без законодательной базы мы можем только собираться и обсуждать. Нужен закон об ответственном содержании. На мой взгляд, это основной инструмент по регулированию численности животных. В действующем законодательстве прописано, что животное, даже домашнее, является имуществом человека, и животное, которое находится на улице без присмотра, можно изъять, подержать несколько дней и если не нашёлся хозяин, то усыпить. Но этот закон не исполняется, потому как убивают сразу, а не через пять дней.

Я согласен с тем, что разведение нужно лицензировать. Запретить стихийное разведение — однозначно. По поводу бесплатной стерилизации — безусловно, да. Но если животных всех, которых поймали, стерилизовать и отпускать, то потом, во время отстрела, они всё равно погибают. Я призываю к тому, чтобы всерьёз взяться за контроль деятельности муниципальных ведомств, которые сейчас отвечают за регуляцию численности безнадзорных животных, в том числе финансовой стороны вопроса.

Марина Котова:

— Можно создать общественный совет, рабочую группу, чтобы доносить до властей наши мысли и урегулировать с ними наши отношения. Мы будем готовы помогать властным органам, имеющим финансирование, но в то же время мы будем ждать и какой-то реакции от них.

Руслан Раенко:

— Обществу навязано мнение, что бездомное животное несёт угрозу жизни и здоровью. Резонансный случай в Новочеркасске, когда собаки загрызли ребёнка, подлил масла в огонь. Я призываю взяться за вопрос изменения отношения людей к бездомным животным. Надо человеку объяснять, что животное может осознавать и, самое главное, страдать. Нет терпимости. Если завтра служба жилищно-коммунального хозяйства выпустит предписание очистить улицы от бомжей, которые несут заразу, могут убить, обворовать и так далее, от насильников, от педофилов — вызовется куча людей, готовых заняться их уничтожением.

Нельзя убивать просто так даже преступника, без суда и следствия. В Российской Федерации отсутствует фундаментальный закон, признающий права животных. Животное у нас — имущество. Мы сейчас можем решить локальную проблему, но в итоге все вернётся вновь на круги своя.

Янина Чевеля:

— Если мы говорим о том, что животное имеет право на жизнь, то с этим тезисом вступают в противоречие нужды сельского хозяйства. Не все из нас являются вегетарианцами, и нельзя к этому принудить. Но бездомная собака на улице страдает так же, как и корова на бойне, собственно говоря.

Марина Котова:

— Согласна. Но если мы научимся бережно относиться хотя бы к животному, живущему рядом с нами, будет сделано большое дело. Хотя бы начать с этого.

Наталья Демичева:

— У меня вопрос к организации «Первая ступень». Какой вы всё-таки хотите принять закон на областном уровне — о жестоком обращении или об ответственном отношении? О жестоком обращении — закон в пользу животных. Об ответственном отношении — это скорее в пользу населения.

Юрий Корецких:

— Сейчас ситуация решается теми методами, что есть бездомное животное — проще его отстрелить. А решать надо проблему на других уровнях. Нужно смотреть в корень проблемы, видеть причину, почему появляются бездомные животные. И думать, как эту проблему нужно решать. Основные причины появления бездомных животных на улицах Ростова, я думаю, заключаются в том, что выброшенные людьми животные размножаются.

Марина Белова:

— Нужно обязать владельцев делать стерилизацию. Причём если семья бедная и не может это оплатить, дотировать их стерилизацию из государства.

Наталья Демичева:

— Есть правила содержания животных, в которых прописано, что человек должен в три дня животное поставить на учёт. Ставишь на учёт и в три дня снимаешь с учёта. Закон уже есть, зачем нам второй такой же? Он есть, но не действует. Нам надо, чтобы эти нормы начали действовать, а не вводить ещё одну надструктуру.

Евгения Бубнова:

— А какие органы должны это регулировать?

Наталья Демичева:

— Ветеринарные. Они обязаны ходить по домам, проверять, у кого паспорт есть на животное, и так далее.

Елена Шуда:

— Я хочу сказать по поводу контроля, что это неосуществимо.

Наталья Демичева:

— Неосуществимо для ветконтроля, но осуществимо для общественности. Если общественность не захочет, чтоб животные бесконтрольно плодились, и если дать полномочия общественности, то мы можем ходить по домам — каждый в своём районе.

Марина Котова:

— Тогда создать общественный совет, который решает, что будет инициативная группа, которая займётся хождением по домам. Власти нам помогут разместить льготную рекламу в СМИ. И чтобы бегущая строка говорила: «Граждане! Стерилизуйте своих животных. Ставьте их на учёт». Хотя бы озвучивать и разъяснять такие вещи.

Ольга Дунина:

— Я думаю, если народ воспримет это в штыки, то ничего не получится. Начинать надо параллельно с этими мерами изменять и ментальность. Для этого, мне кажется, город мог бы оплатить и социальную рекламу. И по вопросам стерилизации не просто в лоб поставить перед фактом, а сначала подготовить людей, разместить какие-то плакаты и щиты, выпустить листовки. Вот, к примеру, в Москве устанавливали щиты, где был написан девиз: «Возьми друга из приюта». Это же замечательное дело. И нам бы надо двигаться в этом направлении.

Евгения Бубнова:

— Когда я была в студии «Дон-ТР» с Александрой Валентиновной Сорокиной, поступил звонок от женщины, которая любит собак, она работает на базе, к ней прибились животные. И у неё был к нам вопрос: что ей делать, так как за два года её животные расплодились? На что Александра Валентиновна сразу ей сказала: «Звоните, приедем и всех заберём». Почему нет альтернатив? Действительно, нужно менять сознание. Это реально. Но силами обычных добровольцев слабо решается эта проблема. Действительно, если бы государство хотя бы в этом нам чуть-чуть помогло. Дать какие-то льготные места на социальную рекламу, дать какие-то возможности на те же митинги, без проблем в организации демонстраций, где мы своими силами доносим до людей информацию. По той же стерилизации. Позвонил мужчина, говорит: «Я подобрал котёнка на улице, спас ему жизнь, он вырос и стал красавицей-кошкой, и жена моя хочет, чтобы мы её стерилизовали. А я лучше убью её, чем вмешаюсь в естественный процесс природы». И я ему задала вопрос: «Наверное, вы абсолютно правы с вашей точки зрения, но, проходя мимо этого котёнка, а вы его спросили, хочет ли он жить с вами? Вы вмешались в его жизнь в тот момент, когда взяли его с улицы домой. Мы же у них не спрашиваем разрешения, когда покупаем их, продаём или подбираем». Так почему же у нас другое отношение к стерилизации? Этот момент очень сложен для нашего населения. Почему-то сразу же возникают вопросы греха, недопустимости. Выкинуть животное, чтобы оно умерло на улице, — это нормально, а не допустить его рождения — нет.

Хотя менталитет понемногу меняется. В 2008-м в нашей организации было всего 2-5 человек. Сейчас активных — около полусотни. Плюс просто сочувствующие. Приведу пример — моя мама не является членом нашей организации, но её силами все окрестные кошки были стерилизованы и уже не плодятся. Это такой маленький, но решивший проблему конкретного двора и потому очень важный момент. Всего у нас на сайте зарегистрировано почти две тысячи человек. Значит, столько человек проявляли интерес к проблемам животных, а многие и что-то делали.

Наталья Демичева:

— Регистрация животных нужна, в первую очередь, для статистики, для пропаганды стерилизации, а совсем не для того, чтобы привлечь к ответственности кого-то. У нас сейчас нет точных данных, сколько в городе вообще животных — и владельческих, и бездомных.

Марина Белова:

— Для чего в принципе стерилизация и чипирование бездомных? Предполагается, что если животное стерилизовано, чипировано, оно выпускается в места отлова и там не размножается. Предполагается, что если в этом месте ведётся отлов, то отловщик сканером отсеивает чипированных собак. А сейчас сталкивается мнение тех, кто собак взял под свою ответственность, оплатил стерилизацию и чипирование, и тех десяти человек, которые поставили свои подписи под просьбой отловить. И вроде бы ничего и не сделаешь — законодательно всё правильно.

Надо, чтобы чипированные собаки не попадали под отстрел даже по этим десяти подписям.

Елена Шуда:

— Я думаю, в сегодняшней ситуации помощь государства могла бы заключаться в том, чтобы не вести пропаганду, формирующую у людей фобии, направленные на собак. Против бездомных животных ведь идёт буквально информационная война. Бродячих животных всегда было достаточно, но именно сейчас пошла волна рассказов о животных-убийцах и так далее.

Евгения Бубнова:

— В том же Новочеркасске — ведь это вина владельца, оставившего своих собак без присмотра. Может быть, и мамы, которая не следила за своим ребёнком. Да, это вызвало резонанс. Но при чём здесь бездомные собаки?

Марина Белова:

— Когда речь идёт о покусах, автоматически подразумевается, что это сделало бездомное животное.

Юрий Корецких:

— Моя личная цель: как можно больше животных спасти. Если ментальность российская такова, что нужно вводить строгий закон со строгим контролем над животными, пусть это так и будет. Хоть и вызовет негодование у тех, кто считает, что нельзя его кошечку резать и кастрировать, и не желает ей делать прививку от бешенства. Такие люди будут всегда.

Наталья Демичева:

— У нас огромные пробелы с законодательством. Мы собачку привязываем к адресу. А кто конкретно не исполнил административные правила? Мама? Папа? Дочка? Законодательства об ответственности конкретного хозяина нет. Если говорить по-хорошему, порядок может навести только общественность, которая будет неустанно этим заниматься. Потому что если общественность будет ходить к владельцу сегодня-завтра-послезавтра, то в конце концов она принудит владельца стерилизовать животное и надеть на ошейник бирочку.

Евгения Бубнова:

— Но тут есть опасность. Так мы можем вернуться к временам, когда за анекдот можно было получить реальный срок. У меня много друзей живёт за границей, и там, даже если ты чуть-чуть громче со своей собакой поговорил, об этом тут же сообщается в определённые органы, и приходят люди, которые начинают вести с тобой серьёзную беседу. Да, тут лучше перегнуть, это даёт определённые плоды. Но как можно сравнить маленькую Италию с большой такой Россией?

Мне кажется, нужно говорить о том, чтобы уже существующий центр сделать открытым для общественности. У него большая база и большая территория. Наши органы ЖКХ говорят, что не хотят направлять на проблему средства налогоплательщиков. Мне кажется, есть много людей, которые будут не против вкладывать эти средства. Какая-то часть финансирования — это будут те же муниципальные средства, которые сейчас идут, какая-то — пожертвование. Там действительно можно разместить больше животных, чем сейчас. Зачем придумывать велосипед? Орган-то есть. Но сейчас даже о той же стерилизации: сколько зоозащитники и просто знакомые для себя забирают животных — они нестерилизованы.

Действительно, есть животные, которые не могут жить с людьми. Но в случае с собаками эти вещи должен решать кинолог. А не так, как сейчас: «Бегала собака, я её убил, она была агрессивна. — А как вы это поняли? — Да вот бегала же».

Какие бы данные официально ни озвучивали, ну не становится меньше бездомных животных. И это же видно всем.

Наталья Демичева:

— Если хотя бы в доступе была информация, кого, где и когда поймали, уже появилась бы возможность проконтролировать. Сейчас срок содержания не установлен. И почему утверждается, что программа стерилизации неэффективна?

У нас есть опыт стерилизации бездомных животных с возвращением их в среду. И в целых городских кварталах нет ни щенков, ни котят.

Марина Белова:

— Чтобы по-настоящему решить проблему, нужно стерилизовать 70% сук.

Наталья Демичева:

— Да, но лучше сделать мало, чем ничего. Это нравственный посыл. И посчитайте, сколько не родилось приплода, даже от тех животных, которые стерилизованы силами энтузиастов, приплод не пополнил армию бездомных животных города.

Руслан Раенко:

— 90% бездомных — это выброшенные животные. Надо бороться с этой проблемой. Нужна программа по стерилизации владельческих животных. Нужен закон, который будет предусматривать полномочия того же ветконтроля склонять владельцев к стерилизации своих животных, пусть и непородных.

Должна быть альтернатива муниципальным приютам. Пусть это сложно, но этого надо добиваться.

И нужен закон — без него эти проблемы постоянно будут возникать, который хоть формально признает право животного на жизнь. Без него мы решаем имущественные споры, подобные тому, кто должен ремонтировать подъезд в доме.

Мне кажется, нужно создать общественную группу, которая участвовала бы в разработке законов по теме.

Марина Котова:

— Да, инициативная группа могла бы и участвовать в ситуациях, связанных с животными. В случаях покусов и нападений разбираться, в частности.

Наталья Демичева:

— У нас есть схожий опыт, хотя мы только начали эту работу. В одном из районов города представитель Общества защиты животных был введён в ТОС.

Эффект уже есть. При возникновении конфликтов, связанных с животными, он вмешивается, например, принимая решение изъять одно агрессивное животное из стаи вместо поголовного уничтожения этой стаи. Человек знает, где проблемы с животными в районе, где беременные суки и кошки, где фиксируются прецеденты жестокого обращения.

И о законах. Решили сделать закон о жестоком обращении с животными. Закон хороший, предусматривал ответственность перед животным человека. Но об ответственности за вред, который может нанести животное, там прописано ничтожно мало. За закон ратовали творческие люди, такие как Андрей Макаревич, собирались подписи.

Но под видом этого закона провели другой — об ответственном обращении. Его отсрочили, а до принятия выбьют всех.

Янина Чевеля:

— Тогда надо настаивать на разработке закона о правах животных.

Марина Котова:

— А зачем? Пока население не поставит проблему остро, ни к чему это не приведёт.

Руслан Раенко:

— А зоозащитники?

Марина Котова:

— А кто такие мы? Пока не поймёт население, что такое гуманное решение проблемы животных, толку не будет. Мне сколько люди говорят, мол, стерилизуете уже беременных кошек — вы убийцы котят!

Евгения Бубнова:

— Да, банально пойти в клинику, где аборты делают — там убивают детей. И все это воспринимают нормально. А когда дело до животных — все сразу такие «гуманные».

У ребёнка, которого абортируют, тоже выбора нет.

P.S. У внимательного читателя может возникнуть логичный вопрос: почему среди участников круглого стола не было представителей администрации, призванных решать проблему бездомных животных в городе? «Ростов официальный» пригласил к участию Александру Валентиновну Сорокину, директора Муниципального казённого учреждения «Городской центр управления численностью безнадзорных животных». Предварительное согласие было получено, однако на мероприятие никто из представителей Центра не пришёл.

А какие варианты решения проблемы видите вы?

Ждём ваших мнений по телефону 262-00-63 или по электронной почте rostof@donpac.ru 

http://rostof.ru/article.php?chapter=2&id=20121202

Давайте обсудим этот вопрос на нашем ФОРУМЕ!